Неточные совпадения
Что сила, о которой идет речь, отнюдь не выдуманная — это доказывается тем, что представление об ней даже положило
основание целой
исторической школе.
Много есть
оснований думать, что мы вступаем в новую
историческую эру.
— Чтобы толковать о таких
исторических событиях, как
основание национальности, надо прежде всего понимать, что это значит, — строго отчеканил он в назидание. — Я, впрочем, не придаю всем этим бабьим сказкам важности, да и вообще всемирную историю не весьма уважаю, — прибавил он вдруг небрежно, обращаясь уже ко всем вообще.
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем на свете: от тогдашних
исторических дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических
основаниях земледелия по теории Либиха, и о законах
исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут и находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею, и обо всем, тому подобном и не подобном, но родственном.
Люди очень легко объявляют наступление конца мира на том
основании, что переживает агонию и кончается
историческая эпоха, с которой они связаны своими чувствами, привязанностями и интересами.
Прогрессисты и культурники не любят эсхатологического сознания на том
основании, что оно ведет к пассивности и к отрицанию великих
исторических задач.
Если бы моей задачей было доказать, как невозможно учение коммунизма, основываемое Толстым на божественных парадоксах (sic), которые могут быть истолковываемы только на
основании исторических принципов в согласии со всеми методами учения Христа, — это потребовало бы более места, чем я имею в своем распоряжении».
Некоторые из ученых яицких казаков почитают себя потомками стрельцов. Мнение сие не без
основания, как увидим ниже. Самые удовлетворительные исследования о первоначальном поселении яицких казаков находим мы в «
Историческом и статистическом обозрении уральских казаков», сочинения А. И. Левшина, отличающемся, как и прочие произведения автора, истинной ученостию и здравой критикою.
Вместо прежней,
исторической распри, которую желали устранить, но к которой так или иначе успели уже приглядеться, явится распря новая, которая тем менее доступна будет соглашениям, что в
основание ее, положим, неправильно, но непременно, лягут слова: преднамеренность и обман.
Но мы не можем сказать на
основании исторических данных, чтобы этот мощный характер уже в то время поставил себе определенную цель, к которой должен был стремиться неуклонно.
Нельзя сказать, чтобы труд г. Устрялова совершенно чужд был той общей
исторической идеи, о которой мы говорили; но все-таки очевидно, что не она положена в
основание «Истории Петра».
Но сопоставление этих светлых и темных фактов далеко не разъясняет нам
исторического положения древней Руси и дает много
оснований не принимать той точки зрения, которую представляет нам г. Устрялов.
Если б Петр Великий не основал Петербурга, в каком положении находилась бы теперь местность при впадении Невы в Финский залив, и имела ли бы Москва
основание завидовать Петербургу (известно, что зависть к Петербургу составляет
историческую миссию Москвы в течение более полутора веков)?
В указе Ивана IV 1557 года запрещается мужу быть душеприказчиком жены на том
основании, что жена в его воле: — «что ей велит писати, то и пишет» («Акты
исторические», I, 257).
Хотя это сатирическая, следовательно, все-таки вымышленная вещь, но мы приведем ее здесь, наряду с чисто
историческими сведениями, — и вот на каких
основаниях.
Конечно, также и по чисто спекулятивным
основаниям следует отвергнуть идею доказательства бытия Божия [Имеются в виду следующие системы доказательств бытия Божия: 1) космологическая (Аристотель); 2) телеологическая (Платон); 3) онтологическая (Ансельм Кентерберийский); 4)
историческая или психологическая (Декарт); 5) нравственная (И. Кант).
Объективное время содержит достаточное
основание для порядка поколений и смены
исторических народов, чем и определяется скелет истории.
Люди эти, не понимая того, что для греков борьба и страдания их героев имели религиозное значение, вообразили себе, что стоит только откинуть стеснительные законы трех единств, и, не вложив в нее никакого религиозного соответственного времени содержания, драма будет иметь достаточное
основание в изображении различных моментов жизни
исторических деятелей и вообще сильных страстей людских.
Но наряду с этим, сохранившимся почти с
основания этого векового
исторического города «древним благочестием», нигде также не умел и не умеет погулять народ, как в той же Москве. В ней во все времена давался простор широкой русской натуре, на ней всецело оправдалось изречение святого князя Владимира: «Руси есть веселие пити».
Такова светлая
историческая страница об
основании этого монастыря, которую мы не решились обойти молчанием.
Эта часовня была известной всему Петербургу часовней Спасителя на Петербургской стороне, соединяющей в себе и высокочтимую православными святыню, и памятник
исторической старины, так как построена «в домике Петра Великого», который со дня
основания города, уже более чем полтора столетия, стоит невредимым.
Народ, в тяжелые
исторические годины, как известно, дает более широкий простор своей фантазии и создает целые утешающие его легенды, но нет
основания полагать, что то или другое народное предание должно быть с корнем отнесено к одной этой фантазии, уже придерживаясь народной же пословицы, что дыму не бывает без огня.
Это есть то
основание, вследствие которого действия наши и других людей представляются нам, с одной стороны, тем более свободными и менее подлежащими необходимости, чем более известны нам те выведенные из наблюдения физиологические, психологические и
исторические законы, которым подлежит человек, и чем вернее усмотрена нами физиологическая, психологическая или
историческая причина действия; с другой стороны, чем проще самое наблюдаемое действие и чем несложнее характером и умом тот человек, действие которого мы рассматриваем.
Нет никаких
оснований для розового
исторического оптимизма.